ЛЕНИНГРАДСКИЙ ДОМ МОДЕЛЕЙ
Из воспоминаний Сергея Бакина.
В 1983 году, после полугода мучений в ателье, я, по согласованию между министерствами, был переведён в Ленинградский Дом Моделей Одежды. В ЛДМО меня знали так как я там дважды проходил преддипломную практику. Попал я в группу «промышленное моделирование верхней женской одежды», с надеждой (О мечты юности!) оказаться впоследствии в группе «Перспектива». Эта группа занималась только созданием выставочных коллекций для показа внутри страны и за рубежом. У нас же (в промышленной группе) ни о каких фантазиях и «полётах мысли» речь не шла, т.к. мы жёстко были привязаны к возможностям (маленьким) наших фабрик. Со свежими эскизами ты шёл к технологу, и тот начинал их «резать»: «нельзя», «невыполнимо» и т. д. И даже, когда после всех согласований с технологами, представителем ГОСТа, фабрикой, коллекция была выполнена и принята Малым (внутренним) и Большим (где присутствовали все представители заказчиков, фабрик и пошивочных объединений) Худсоветами и коллекция с документацией ушла на фабрику для пошива, начиналась обычная история. Вызывал технолог и просил упростить определённые узлы модели (воротники, канты, строчки), так как выяснилось, что на «потоке» они требуют лишних затрат труда. Вызывал фурнитурщик и просил заменить всю фурнитуру, та как ты использовал образцы фурнитуры, которые были изготовлены в малом количестве, а на фабрике залежи старой, которую ты обязан использовать.
Та же история была и с тканями. Не говоря уже о том, что на фабриках конструкция тоже упрощалась до предела в процессе производства, и впоследствии, на улице, ты узнавал своё «творение» по хлястику или воротнику, поскольку всё остальное было переделано. И план, план, план!
План по группе, план по цеху, план по ЛДМО. Если кто-то заболевал, то ты должен был выполнить его работу, так как план на группу оставался. А после выезда «на картошку» -- помощь совхозам и овощебазам, заболевала, как правило, треть цеха.
В ЛДМО мне повезло. Руководителем группы была Л.В. Королева, выпускница нашей кафедры. У нее был редкий дар - умение читать чужие эскизы и за формой видеть суть идеи. Второе мое везение было в том, что в группе работала А.Г. Шишко, прекрасный конструктор-практик, человек неиссякаемой доброты. Как курица с цыплятами она была готова возиться с молодыми. Через год я уже спокойно делал примерки сам. А в ЛВХПу В.М. Баласянц научила ничего не бояться (все можно перекроить, распороть, перешить). Спасибо им.
Будучи молодым и полным энергии, плюс питаемый обещаниями, что первое освободившееся место в группе «Перспективное моделирование» будет моим, я выполнял все требования и, наконец, мне было позволено делать выставочные коллекции при условии выполнения плановых коллекций сверх плана и при условии свободных мощностей цеха. Так же отдушиной были коллекции для Экспериментального Цеха при ЛДМО (Малые партии особо модных вещей). Так были сделаны коллекции для «Таллинских дней моды», для «Мюнхенских дней моды» и многие другие. Всё это шло в плановый зачёт по группе и цеху. Коллекция для «Мюнхенских дней моды» 1988 года была моей любимой. Я даже должен был с ней ехать в Мюнхен (О!!) и лично (!!!) её представить (!). Но ни в какой Мюнхен я не поехал, коллекцию повезли без меня. На внутреннем (предварительном) показе, она так понравилась представителям Экспериментального Цеха, что было решено запустить её в производство малой серией. Так же на все модели коллекции мне удалось получить государственный патент, дающий право на персональный, авторский гонорар.
Сумма получилась значительная. Слишком. По приказу вышестоящих, коллекция была снята с производства и распродана частным лицам (это практиковалось в ЛДМО, выставочные образцы разрешалось выкупать). Мне приходилось видеть свои вещи по телевизору на актрисах кино, и они, конечно, не знали, в чьи костюмы они одеты.
Пережив «Мюнхенский сговор» я продолжал работать («Помни – первое место, освободившееся в «Перспективе» -- твоё!). Грянула сенсация. Дом Ив Сен Лоран (перестройка) запросил прислать им на стажировку (2 года!) молодого и перспективного специалиста. Меня вызвали и сказали: «Готовься! Через год – едешь. Оформляй документы, учи французский!» Мечта сбылась! Я буду топтать мостовые Парижа, центра искусств. Воздух Франции, Дега, Сезанна, Марке, Матисса, Руо, Сислея! В группе мне сказали: «Так как ты через год уедешь (гад), то будь любезен обеспечить наперёд «Большевичку», «Маяк» и прочие фабрики самыми «тяжёлыми» коллекциями. Это были коллекции для среднего и старшего возраста, размер 50-52, рост I-III. «Для Парижа я ещё и не то сделаю!» -- ответил я, и сделал всё необходимое. После увольнения я ещё лет двадцать встречал на улицах свои детища. «Большевичка» и «Маяк» шили их до своего конца. Прошёл год. Меня вызвали и сказали: «Ты никуда не едешь». На мой вопрос ответа не было. Оставалось вожделенное место в группе «Перспективное моделирование». В 1990 году один из членов этой группы ушла на пенсию. На её место меня не взяли. Я написал заявление: «Прошу уволить по собственному желанию». Меня никто не удерживал.
В 2014 году мне позвонили из отдела хранения Государственного Эрмитажа, чтобы уточнить некоторые детали моей творческой биографии. Так я узнал, что одна из моих моделей находится в коллекции Государственного Эрмитажа.
